Но личная жизнь у Суворова не сложилась. Ему пришлось расстаться с женой, оказавшейся совершенно далекой от интересов супруга. Не оправдала надежд его дочь, вышедшая замуж за Николая Зубова, брата фаворита. С 2 лет при Суворове стал находиться сын Аркадий - впоследствии блестящий офицер, генерал, утонувший в реке в самом начале военной карьеры. Снова наступила мирная жизнь. Суворов ведет прежний аскетичнеский образ жизни. Учит иностранные языки - финский, турецкий, татарский, принимает посетителей. Вокруг него круг поклонников и поклонниц. Где бы он ни появлялся, он всех влюблял в себя своей задушевной искренностью, простого обращения, прямотой, за исключением, конечно, дворца.
После смерти, Екатерины Суворов попал в опалу: Павел, завидуя славе Суворова, которая была выше монаршей, третировал его по пустякам. На 67 году служения России Суворов был отправлен в отставку даже без права ношения своего фельдмаршальского мундира! Его водворили в родное село Кончанское фактически под арест. Дом был полуразрушен. Суворову пришлось поселиться на зиму в простую крестьянскую избу. К нему никого не допускали, письма перехватывались, а на него, бессеребренника, посыпались всевозможные обвинения в корысти, и таковых исков набралось уже за сто тысяч. Шла травля и разорение Суворова. И тут спасла из опалы Европа. Венский двор потребовал на помощь своей бездарной армии самого выдающегося полководца современной истории, и Павел отпустил Суворова за новой славой.
Петербург ликованием встретил опального фельдмаршала. Даже Павел прослезился и сказал Суворову: "Веди войну по-своему, как умеешь". Суворов и 70 тысяч русского войска явились спасением для Австрии от Франции. Суворов был объявлен венским двором главнокомандующим союзной армии, он был удостоен звания фельдмаршала австрийского. Сама личность Суворова исключила возможность руководства со стороны. Суворов строго придерживался правила, что "в кабинетах врут, а в поле бьют". Он намеревался вести войну САМ. Его пребывание в Австрии: было триумфальным. Он ЗАРАНЕЕ был признан Победителем, ибо это было ТАК!
С жестокими боями Суворов освобождал Италию. Италия встречала его восторженно. Ему бросали под ноги венки, вставали перед ним на колени, ловили его руки или полы платья. В полтора месяца вся северная Италия была очищена, от французов. Но Суворов имел дело с двумя армия ми, которые были каждая в отдельности многочисленнее его войск. От Суворова требовались все умение, мужество, терпение в этих жестоких боях. Русские солдаты показывали всему миру образцы невиданного мужества, стойкости и воли к победе.
Но австрийцы отплатили черной неблагодарностью. Войска русские буквально бедствовали. Выдающиеся победы русских войск и лично Суворова никак не отмечались. Видя такое отношение, Суворов просил Павла отозвать его в Россию. После жесточайшего боя под Нови император Павел повелел, чтобы Суворову отдавали почести, следующие по уставу только особе императора
Люди специально приезжали, издалека, чтобы только взглянуть на выдающегося полководца. Он стал героем эпохи. Даже Англия чествовала его. Одна лишь Австрия делала вид, что победа под Нови была не нужна, австрийцам нужно было освободиться от Суворова для того, чтобы беспрепятственно захватывать чужие земли. Они самонадеянно рассчитывали обойтись без Суворова. Но не прошло и года после ухода Суворова, как все завоеванное для них Суворовым было потеряно навсегда.
А суворовцы отправились в Швейцарию налегке. Австрийцы чинили всякие препятствия русским. Это был беспримерный поход, единый подвиг великого русского духа. Пойманный в ловушку Суворов, тем не менее нашел выход и узкой горной тропкой, смертельно опасной, вывел всю армию из ловушки. До самого послед него времени эта тропа на картах Швейцарии обозначалась надписью: "Путь Суворова, в 1799 году". Однако из огня Суворов попал в полымя.
Русские и австрийские отряды в Швейцарии были разбиты. Суворов остался наодин с превосходящими силами противника. На военном совете он долго изливал свою душу, и закончил речь следующими словами: "Помощи ждать неоткуда, надежда только на Бога да на величайшее самоотвержение войск, вами предводимых". В ответ все десять генералов ответили, что не посрамят русского оружия, что, если надо, то лягут со славой. После этого Суворов ободренный, заявил: "Будет двойная победа - и над неприятелем, и над коварством". Люди были истощены походами, беспрерывными боями, голодом, многие босы, оборваны. Патронов уже не было, как и артиллерии. Даже генералы ходили в сапогах без подошвы. Особенно блистательной проявил себя Багратион, действовавший всегда на самых опасных направлениях и штыками отбрасывавший французов назад. Самой страшной была ночь на 25 сентября, когда русские преодолевали высокий заснеженный перевал.
Комментариев нет:
Отправить комментарий