Один раз Суворов так увлекся, что чуть было не попал в плен, спасла только резвость коня. Победа остановила все толкования по поводу самовольства Суворова - ведь победителей не судят. Даже Каменскому пришлось в своем донесении расхвалить строптивого полководца. В ноябре 1776 года Суворов получил назначение в Крым. И опять в подчинение очередной бездарности - некоего Прозоровского. Служить у него Суворов не захотел и всячески уклонялся от приезда к месту назначения, чем сильно разгневал главнокомандующего Румянцева. Тогда Потемкин, желая как-то разрядить ситуацию, выхлопотал для Суворова назначение командовать кубанским корпусом. В этой роли Суворов еще раз зарекомендовал себя как талантливый организатор и администратор. За сто дней Суворов навел здесь полный порядок и всесильный Потемкин перевел Суворова на место Прозоровского в Крым, оставив ему в подчинении и Кубань. Умело расположив войска, Суворов не допустил турецкого вторжения на крымскую землю, и Крым окончательно отошел к России. Но под придирчивым Румянцевым служить было нелегко, и Суворов добился, чтобы его направили командовать
малороссийской дивизией в Полтаву, где проживал его жена с дочкой. Вскоре Суворова назначали командовать индийской экспедицией, которая так и не осуществилась. Два года Суворов протомился в жаркой Астрахани. Там его сделалось так тоскливо, что он завопил: "Боже мой, долго ли же меня в таком тиранстве томить!" И этот вопль наконец услышали в столице, всесильный Потемкин, заступивший на место Румянцева, вернул Суворова на турецкий фронт.
Обострились отношения на Кубани с ногайцами. Если Суворов улаживал с ними отношения с помощью переговоров и обедов, за что был ему пожаловал орден Владимира первой степени, то Потемкин довел дело до вооруженного восстания. И вот Суворов должен был усмирить ногайцев. Суворов умудрился скрытно пройти 300 верст ночными переходами. Это был адский по трудности переход, подготовлявший Альпийский. Ногайцы были застигнуты врасплох 8 часов продолжалось жестокое сражение. Ногайцы даже убивали своих жен и детей. Но разгром был полный. Все окружающие племена были потрясены таким разгромом и запросили мира. Крымские татары пришли в ужас и стали тысячами переселяться в Турцию. Но все эти два года Суворов назовет "бездействием", так как натура его была чисто боевой.
В 1887 году, настропаленная Францией и Англией, Турция опрометчиво объявила войну России. Потемкин назначил Суворова к его вящей радости командовать войсками на самом боевом направлении. Он в письме к Суворову так и писал, что тот сам стоит десяти тысяч человек.
Суворов подготовил западню туркам на Кирнбурской косе, дал туркам высадить десант и встретил его в упор орудиями. Но в ходе боя Суворов поручил картечную рану в бок под сердце и потерял сознание. Наши дрогнули и отступили. Придя в себя, Суворов на следующий день, собрав подкрепления, с такой яростью устремился на турок, что разгром турок к вечеру был обеспечен. Сам Суворов в тяжком бою был ранен ружейной пулей в руку, но не ушел с поля боя.
Невозможно передать, с каким восторгом встретили это известие о победе в столице и лично Потемкин. Накаченный главнокомандующим и не имея к этому никаких способностей, он попросту не знал, что делать. Армия разлагалась от бездействия, и вдруг такая громкая победа! Во дворце даже отслужили молебен, Суворову дали орден Андрея Первозванного.
А Суворов умело командовал не только сухопутными войсками, но и морскими силами. Имея их более слабыми, он умело маневрируя силами, начисто разгромил турецкий флот Суворов метко назвал это "победой жучек над слоном".
Потом была потемкинская бездарная осада Очакова. Наступила лютая зима с морозами до 30 градусов, Солдаты замерзали и отчаянно просили штурма. Наконец, ропот дошел до Потемкина и он решился на штурм. Разъяренными на все и вся солдатами город был взят за час. Потемкин решил оставить Суворова в тени забвения и не внес с список действующих генералов. Суворов кинулся в столицу и пожаловался государыне. Та поняла эту проблему своего фаворита, и отправила Суворова в армию к Румянцеву. Но Потемкин сместил Румянцева и вновь оказался под началом невзлюбившего его за строптивость Потемкина. Здесь Суворову пришлось воевать с австрийцами. Громадные армии которых турки всегда разбивали успешно. При Фокшанах 25 тысяч союзных войск наголову разгромили вдвое большую армию турок. Узнав о победе сией, Екатерина даже заплакала - так ее достала бездарность командующих. После этой победы Суворов по обыкновению снова взывал о решительных наступательных дествия: "0тве чаю за успех, если меры будут наступательными; оборонительные же - визирь придет. На что колоть тупым концом вместо острого?"
Пока Потемкин бездействовал, визирь со 115 тысячной армией пошел на австрийцев. Те снова взмолились, и Суворов кинулся к ним на помощь. Под Рымкником был знатный бой. Вчетверо слабейшие русские и австрийские войска, но духом многократно более крепкие, разгромили турок. Австрийцы прозвали Суворова "генерал-вперед" и говорили, что русские войска непобедимы, что "перед ними все должно пасть".
Комментариев нет:
Отправить комментарий