War of the state policy

война государства политика

гЛАВА I

КАКИЕ БЫВАЮТ виды ГОСУДАРСТВА

И КАК ОНИ ПРИОБРЕТАЮТСЯ

Все державы, все государства, имевшие или имеющие власть над народом, были и являются или республиками, или монархиями, управляемыми единолично. Последние могут быть или наследственными, если род государя управлял долгое время, или новыми. Новым может быть или государство в целом, как Милан для Франческо Сфорца, или его часть, присоединенная к унаследованному государству в результате завоевания, как Неаполитанское королевство для короля Испании. Новые государства делятся на те, в которых подданным привычно повиноваться государям, и те, где народ изначально жил в свободе; государства приобретаются как своим, так и чужим оружием, или по благосклонности судьбы,или благодаря доблести.

ГЛАВА II

О НАСЛЕДСТВЕННОЙ МОНАРХИИ

Я не буду рассматривать республики, так как подробно говорю о них в другом месте. Сейчас я перейду непосредственно к единовластному правлению и, придерживаясь определенного выше порядка, разберу, какими способами государи могут управлять государствами и сохранять власть над ними. Я начну с того, что наследному государю, подданные которого успели привыкнуть к правящему роду, намного легче сохранить власть, чем новому, ведь для этого он должен просто не нарушать обычаев предков и затем без лишней спешки переходить к новым условиям. Действуя так, даже не очень хороший правитель не потеряет власть, если только его свергнет более могущественная и грозная сила, но и в этом случае он сможет возвратить власть после первой же неудачи узурпатора.

У нас в Италии в качестве примера этого можно привести герцога Феррарского, который сохранил власть после поражения, нанесенного ему венецианцами в 1484 году и папой Юлием в 1510 году, только благодаря тому, что его род издавна правил в Ферраре. Ведь у наследного государя есть меньше причин и меньше надобности угнетать подданных, поэтому они и платят ему большим почтением, и если он не имеет слишком серьезных пороков, которые вызывают ненависть граждан, он по заслугам пользуется их благорасположением. Долгое наследственное правление заставляет забыть о переворотах, когда-то случившихся, и о причинах, приведших к ним, тогда как любое изменение вызывает новые изменения.

ГЛАВА III

О СМЕШАННЫХ ГОСУДАРСТВАХ

Труднее сохранять власть новому государю, а также наследному, если он присоединил новую территорию, в результате чего государство делается как бы смешанным. Сохранить над ним власть трудно прежде всего по той же самой естественной причине, приводящей к переворотам во всех новых государствах. Она заключается в следующем: народ, полагая, что новый правитель будет лучшим, охотно поднимает восстание против старого, однако в скором времени на опыте приходит к заключению, что заблуждался, ведь новый правитель всегда хуже старого. Это также естественно и закономерно, потому что завоеватель угнетает новых подданных, облагает их различными повинностями и обременяет их постоями войск, чего невозможно избежать во время завоевания. И так он наживает себе врагов среди тех, кого обидел, и лишается дружбы тех, кто помогал ему в завоевании, так как не в состоянии наградить их в той мере, которая соответствовала бы их ожиданиям, а также не может применить в отношении их строгие меры, являясь обязанным им, так как без их содействия он не смог бы вторгнуться в страну, каким бы сильным ни было его войско. Именно поэтому Людовик XII, король Франции, быстро захватил Милан и столь же быстро потерял его. По той же причине герцогу Лодовико в тот раз удалось отбить Милан своими силами. Ведь народ, сам открывший ворота королю, вскоре убедился в крушении своих надежд и расчетов и отказался переносить притеснения нового государя.

Но, если восставшая страна завоевана во второй раз, государю легче упрочить в ней свою власть, ведь мятеж предоставляет ему повод без лишних условностей наказывать виновных, указывать подозреваемых, организовывать защиту мест, более всего уязвимых. И если в первый раз Франция отдала Милан, стоило только герцогу Лодовико поднять шум на его границах, то во второй раз Франция удерживала Милан до той поры, пока на нее не пошли войной все итальянские государства и не изгнали ее войско с территории Италии, что случилось из-за обстоятельств, указанных выше.Итак, Франция теряла Милан оба раза. Причина первой неудачи короля, типичная для всех похожих случаев, мною названа,-теперь осталось найти причину второй и рассмотреть, какими возможностями обладал Людовик, как и любой другой на его месте, чтобы укрепить завоевание более надежно, чем это сделала Франция. Следует начать с того, что завоеванное и унаследованное владения могут быть частями одной страны и говорить на одном языке или частями разных стран и говорить на разных языках. В первом случае сохранить завоеванное нетрудно, особенно если новые подданные и прежде не были свободными. Чтобы укрепить власть над ними, достаточно уничтожить род предыдущего государя, ведь при наличии общих обычаев и сохранении прежних порядков только от него может начаться волнение. Так, как нам известно, случилось в Бретани, Бургундии, Нормандии и Гаскони, которые давно вошли в состав Франции; хотя языки их немного отличаются друг от друга, но из-за сходства обычаев они мирно сосуществуют. В таких случаях завоеватель должен принять две меры предосторожности: прежде всего позаботиться о том, чтобы род предыдущего государя был уничтожен, а затем проследить за сохранением прежних законов и налогов, и тогда завоеванные территории сольются с исконным государством завоевателя в одно целое за самое короткое время.

В том случае, если завоеванная и унаследованная страны различаются по языку, обычаям и порядкам, сохранить власть очень трудно: здесь необходимы как большая удача, так и большое искусство. Самое верное и прямое средство достижения этого — переселение туда на жительство. Это укрепит и сделает безопасным завоеванную территорию; именно так поступил в отношении Греции турецкий султан, который, несмотря на все свои усилия, не смог бы удержать Грецию под своей властью, если бы не перенес туда свою столицу. Ведь только проживая в стране, можно заметить начало бунта и вовремя пресечь его, в противном случае узнаешь о нем только тогда, когда ситуация станет настолько серьезной, что принимать меры будет слишком поздно. Поселившись в завоеванной стране, государь тем самым обезопасит ее от грабежа чиновников, так как подданные получают возможность обращаться непосредственно к суду их государя, что дает повинующимся еще один повод чтить его, а непокорным — бояться. Если же кто-нибудь из соседей задумает напасть, теперь он будет более осторожным, потому что государь вряд ли с легкостью отдаст завоеванную страну, раз поселился там.

Второе хорошее средство — основать в нескольких местах колонии, которые связывали бы новые территории с государством завоевателя. Кроме того, это хорошая возможность разместить в стране большое количество конницы и пехоты. Колонии не требуют больших расходов, их основание и содержание практически ничего не стоят государю, разоряя только тех жителей, поля и дома которых переходят к переселенцам, то есть очень малое количество людей, которые,разорившись и разбредясь по стране, никоим образом не смогут принести вред государю, а остальные, оставшись нетронутыми, скоро успокоятся и к тому же станут опасаться, если проявят непослушание, разделить судьбу разоренных соседей. Таким образом колонии недорого обходятся государю, верно служат ему и разоряют только малое число жителей, которые, обедней и рассеявшись, не в состоянии принести вред государю. К этому можно добавить, что народ нужно или окружить лаской, или уничтожить, так как за небольшое зло человек может отомстить, а за большое — не может, из чего можно сделать вывод, что размер наносимой человеку обиды следует рассчитать так, чтобы не опасаться мести. А если вместо колоний в стране поставить войско, его содержание будет стоить намного дороже и превысит все доходы от нового государства, в результате чего приобретение превратится в потерю.Более того, от этого пострадает намного больше людей, ведь постои войск налагают бремя на все население, и каждый, терпящий угнетение, становится врагом государю, а такие враги способны повредить ему, ведь хотя они и побеждены, но находятся у себя дома. Итак, с любой стороны содержать такой гарнизон вредно, а основывать колонии полезно.

В стране, отличающейся по обычаям и языку, завоеватель также должен стать во главе и защищать более слабых соседей и принять меры, чтобы ослабить сильных, следя к тому же, чтобы каким-либо образом в страну не пробрался иноземный правитель, который не уступал бы ему по силе. Таких всегда зовут на помощь жители страны, не желающие покоряться из-за чрезмерного честолюбия или боязни, — так этолийцы когда-то позвали в Грецию римлян, да и местные жители всех других стран тоже звали их. В этом случае происходит так, что, когда более сильный государь вступает на территорию страны, менее сильные государства сразу присоединяются к нему, как правило, завидуя превосходящим их силой, поэтому ему нет необходимости склонять их на свою сторону, так как они сами с охотой примыкают к государству, созданному им. Только нужно не позволять им расширяться и укрепляться, и тогда, используя собственные силы наряду с их помощью, легко будет покорить более крупных правителей и сделаться единовластным правителем этой страны. А если государь не позаботится обо всем этом, вскоре он потеряет завоеванное, перенеся перед этим много трудностей и горестей.

Римляне при завоевании страны применяли все упомянутые способы: основывали колонии; помогали слабым, но не давали им стать сильнее; покоряли сильных; заботились о том, чтобы в страну не проникало влияние сильных иноземцев. Я ограничусь приведением в качестве примера Греции. Римляне завоевали благорасположение ахейцев и этолийцев, ослабили македонское царство, изгнав оттуда Антиоха. Однако, несмотря на заслуги ахейцев и этолийцев, они не позволили им расширить свою территорию, не вняли лести Филиппа и не вступили с ним в союз, пока не ослабили в нужной степени его могущество, и не поддались натиску Антиоха, пытавшегося завладеть частью Греции. Римляне поступали так, как должны поступать все разумные правители, заботясь не только о настоящем, но и о будущем и стараясь изо всех сил избежать возможных бедствий, что довольно легко сделать, если своевременно предпринять нужные меры; если же просто ждать наступления бедствий, не помогут никакие меры, так как немощь сделается неизлечимой.

В этом случае происходит то же самое, что и во время туберкулеза: доктора утверждают, что эту болезнь очень трудно распознать, но легко вылечить; а если эта болезнь запущена, распознать ее легко, но трудно вылечить. Аналогично и в делах государства: если вовремя обнаружить развивающуюся немощь, что по силам только разумным правителям, можно легко избавиться от нее, если же она запущена до такой степени, что очевидна всякому, никакое лекарство уже не сможет помочь.

Римляне, заранее предвидя беду, сразу предпринимали необходимые меры, а не оставались в бездействии, опасаясь вызвать войну, ведь они знали, что невозможно предотвратить войну, можно только задержать ее, принося тем самым выгоду противнику. В связи с этим они решили начать войну с Филиппом и Антиохом на греческой территории, чтобы затем они не были вынуждены вести войну с ними на территории Италии.

Тогда они еще имели возможность предотвратить войну как с одним, так и с другим, но они не захотели сделать это. Римлянам не нравилась пословица, которую все время повторяют сегодняшние мудрецы: предоставь себя времени, все изменяющему к лучшему, так как считали мудрым полагаться только на свою доблесть и предусмотрительность. А медлительность может привести к чему угодно, ведь время может изменить все как в лучшую, так и в худшую сторону.

Однако снова обратимся к Франции и рассмотрим, выполнила ли она хотя бы одно из условий, приведенных мною. Я буду вести разговор не о Карле, а о Людовике, так как он дольше сохранял власть в Италии, поэтому образ его действий более нагляден для нас, и вы удостоверитесь, что он поступал совсем не так, как нужно поступать государю, желающему сохранить власть над страной, отличающейся обычаями и языком. Король Людовик вступил на территорию Италия с помощью венецианцев, стремившихся увеличить свои владения, требовавших за содействие половину всей Ломбардии. Я не обвиняю короля за такое соглашение: имея желание вступить в Италии хотя бы одной ногой, но не имея здесь союзников, особенно после того, как перед Францией оказались закрытыми все двери по милости Карла, он, не имея другого выбора, был вынужден заключать союзные договоры. И все же он мог бы быть более удачливым,если бы затем не допустил ошибок. Покорив Ломбардию, он сразу же вернул авторитет Франции, который она утратила при Карле: покорилась Генуя, предложили заключить союз флорентийцы, маркиз Мантуанский, герцог Феррарский, дом Бентивольи, графиня Форли, властители Фаэнцы, Пезаро, Римини, Камерино, Пьомбино, Лукка, Пиза, Сиена — все бросились изъявлять свою дружбу Людовику. Именно тогда венецианцы и убедились в опрометчивости своего поступка: ради пары ломбардских городов они отдали во власть короля две трети Италии.